В начале нам повезло: еще в пути прямо из машины посчастливилось увидеть четырех оленей сразу. А неделей
раньше точно так же наблюдали лис. Рыжие кумушки были на заснеженном поле,
совсем недалеко от шоссейной дороги. Одна из них трусила куда-то по своим
лисьим делам вдоль опушки леса, а другая мышковала: припадала на передние лапы,
выгибала спину, подпрыгивала и совершенно не обращала внимание на проходящие
неподалеку автомашины. Сегодняшнюю четверку красавцев-оленей мы застали между
двумя перелесками. Звери, шествовавшие только что в цепочку друг за другом, по
какой-то причине вдруг остановились. Так, неподвижные, словно великолепные
живые памятники, они появились и исчезли из нашего поля зрения. Но остались в
памяти. Эта, случайно подсмотренная, прекрасная картина Подмосковья порадовала
нас. Жива еще многострадальная русская природа!
В нашей машине четыре
охотника, точнее — подводных охотника. Едем мы на незамерзающие участки реки
Руза. В пути обсудили тактику своих действий. Решили, что мы с Александром
будем охотиться сплавом, то есть вниз по течению, буксируя за собой надувную
лодку с рюкзаками, а Юрий с Володей — обычным методом. Они поохотятся в одном
месте, потом переедут на другое, а уже в конце дня прибудут к условленному
участку реки и заберут Сашу и меня.
Неудачи начали нас
преследовать сразу же, лишь только нас двоих высадили, и машина уехала. С
фотоэкспонометром моего "Зенита" что-то произошло, и я убивался, причитая
вслух, что не могу запечатлеть на цветную пленку окружавшую нас красоту.
Пока мы одевались, из-за
леса за спиной появился алый диск зимнего солнца и подкрасил всю картину
бледно-розовым цветом. Вроде бы ничего и не изменилось в природе, но
нам стало как-то сразу теплее, будто и мороз ослаб, и
вода в реке не такая уж студеная.
Мы готовы. Лодка накачана, все ненужные в воде вещи
погружены в нее. На 5-метровом шнуре наше маленькое плавсредство пристегивается
сзади к моему грузовому поясу: сегодня я первый ее буксирую. Конечно, лодка и
буксирный конец немного мешают охоте, но мы приспособились и уже привыкли. С
другой стороны, принцип "все свое ношу с собой" часто нас выручал —
мало ли что потребуется во время охоты.
Я первый опустился под воду, быстро переплыл реку и,
двигаясь вниз по течению вдоль правого берега, начал охоту. Минут через 10,
чтобы определиться со своим местоположением, поднял из воды голову и услышал
истошные призывы друга. Он бежал за мной по неглубокому снегу на другом берегу
и всячески пытался привлечь мое внимание. Я, конечно, сразу же развернулся и
быстро заработал ластами, одновременно преодолевая течение и сдвигаясь к нужному
берегу. Оказалось, что мой друг, застегивая кукан, прихватил кусочек резины на
штанах гидрокостюма, а разогнувшись, вырвал его. В образовавшуюся
сантиметровую дырку хлынула вода, и горе-охотник выскочил на берег так проворно,
что ему позавидовали бы даже пингвины.
Я оставил ему лодку с ремонтными принадлежностями, а
сам продолжил охоту. Когда в очередной раз оглянулся, Саши на берегу не было.
На воде тоже. Я ничуть не сомневался, что он заклеил гидрокостюм и уже
охотится, но из-за парения воды видимость у самой поверхности стала очень
ограниченной. Мелькнула мысль, что и он мог не заметить меня и промчаться
мимо, полагая, что догоняет. Поэтому следующие полчаса я только и делал, что
после каждого нырка поднимал голову или даже вставал, где позволяла глубина:
все высматривал своего напарника. Перспектива остаться на весь зимний день без
возможности заклеиться в случае порыва гидрокостюма, без сухой одежды, еды и
чая, мне совсем не улыбалась. Но все обошлось. Появилась наша оранжевая лодочка
все же сзади — не проскочил меня Саша.
Мы обменялись впечатлениями, планами на дальнейшую
охоту и поплыли дальше. Лодка вновь моталась на моем поясе. К этому времени у
нас на куканах было по одной щуке и несколько хороших плотвиц. Мне еще попался
небольшой гибридный карась.
Незаметно летит время на
подводной охоте. Там, где течение у реки сильное, а дно песчаное, мы проносимся
без задержки. В это время года рыба тут может встретиться только случайно. Нет
ей никакого резона здесь находиться — только силы потратишь, да накопленный на
зиму жирок попусту сгонишь. Там же, где появляется глубинка, течение приостанавливается,
водная растительность цепляется за дно, разрастается и создает для подводных
обитателей хорошее укрытие. Есть и чем им подкормиться. Стаи мальков, рыбы хищные
и не хищные — все чувствуют себя здесь хорошо. В подобных местах мы
задерживаемся, стараясь как можно внимательнее всматриваться в переплетения
водорослей.
Приблизительно через 3 часа
охоты сделали перерыв. Нет, мы не замерзли и не устали, и перерыв этот был сделан
не вынужденно, а исключительно из тактических соображений: время обеденное —
пора подкрепиться. Сами вылезли на небольшой припай льда и втянули за собой
лодку со всем ее содержимым. Вновь нас окружала удивительно красивая природа.
Лесистый и совершенно пустынный берег. Ни одного человеческого следа. Только у
самой воды, повторяя все изгибы берега, тянется цепочка лисьих следов. Не
иначе, дары реки искала кумушка.
Развести костер в зимнем
лесу при определенном навыке совсем не сложно, поэтому и четверти часа не
прошло, как мы уже сидели на складных стульчиках у огня и наслаждались первой
чашкой сладкого чая с шиповником. Вода на резине быстро замерзла и чешуйками
облетела с наших гидрокостюмов. Мы их не снимали и на этом пустынном берегу
чувствовали себя в таком облачении, как космонавты на другой планете.
Скоро и бутерброды
подогрелись на костре, и мы славно пообедали. Теперь, среди этой сказочной
зимней красоты, у веселого жаркого костра наши тела и души пребывали в полном
блаженстве. Такие мгновения всегда хочется растянуть подольше. Но, увы, пора
плыть дальше, а то можно и не успеть к назначенному сроку в условленное место.
На месте встречи мы были
через 2 часа. И за это время мне пришлось пережить не только радость охотничьего успеха...
Вот чуть спереди и справа от меня спряталась на дне
щука. Она припорошена илом (наверняка, переваривает пищу после удачной охоты) и
почти не видна. Стрела с четырехзубцем на конце бьет хищницу точно за головой
и... моя добыча, подняв облако мути, исчезает. Почему? Я ведь точно в нее
попал. Когда за линь подтянул к себе стрелу, ответ пришел сам собой: на стреле
не оказалось наконечника — он валялся на дне. Теперь понятен тот необычный
звук, с которым стрела ударила в рыбу: она пробила ее, ударилась о камень под
ней, да так неудачно, что обломилась резьба (М8), на которую наворачивается
наконечник. Если бы четырехзубец имел зацепы, то щука непременно унесла бы его
на себе. А так он спружинил от камня и выскочил из рванувшейся рыбины.
К своему стыду, у меня не было запасной стрелы. Что
делать? Не заканчивать же охоту? Первая мысль: пытаться наконечником накалывать
рыбу, держа его прямо в руке и совсем отказаться от ружья. Но тогда можно
рассчитывать только на плотву, некрупного окуня и случайного налима, а о язе,
щуке и, тем более, леще, нечего и мечтать — слишком пугливы, близко не
подпустят. Поэтому решил охотиться дальше с помощью ружья и обломленной стрелы
без наконечника.
Буквально через несколько минут, встречаю килограммовую
щуку. Быстро, но тщательно прицеливаюсь (стреляя четырехзубцем практически не
целишься) и жму на курок. Сразу же ныряю и хватаю добычу руками, чтобы не соскочила
она с гладкой стальной стрелы. Но моя щука совершенно неподвижна и не думает
сопротивляться. Понятно: стрела прошла через рыбину точно посередине сверху
вниз и, наверняка, разбила ей позвоночник. Я был очень доволен, ибо таким
оружием мне охотиться еще никогда не доводилось. К тому же успешно! До конца
дня двух щук и крупную плотвицу я подстрелил таким же образом, без промахов и
сходов.
Охота завершалась, но выпавшие на нее приключения еще
оставались. В последние полчаса я получил нокдаун.
Подо мной были отличные подводные заросли, и я,
развернувшись, просматривал их, двигаясь теперь вверх по реке. Место явно рыбное.
Вот, должно быть, щука сорвалась с лежки, да так неожиданно и быстро, что,
кроме поднявшейся мути и качающихся стеблей речного рдеста, я ничего не успел
увидеть. А еще через мгновение меня что-то сильно ударило в правую скулу. Я
быстро поднял голову и взглянул на берег. Нет, никто не бросил в меня ни
поленом, ни камнем, и, вообще, на берегу на много верст ни души. Начал
озираться, думая, что Саша незаметно оказался рядом и стукнул меня случайно.
Например, торцом ружья. Ногой или рукой так сильно в плотной водной среде
захочешь — не ударишь. Да и вон он, Саша, в 100 метрах выше по течению ныряет.
Остается одно: записать это нападение в актив щукам.
Нападения, конечно, не было
— скорее, столкновение, потому что кроме черноморского луфаря и сома ни за
какой другой рыбой российских водоемов не замечено агрессивности по отношению
к человеку под водой. Почему именно щука? Да потому, что из обитающих в этой
реке видов рыб только она способна на очень стремительные броски и при этом
имеет весьма солидный вес.
Уже потом, анализируя случившееся,
я подумал, что получив удар такой силы не под водой, где болевые ощущения, как
известно, намного слабее, а на воздухе, я бы мог очутиться и в нокауте. Мне
помогло также и то, что лицо мое было плотно обтянуто резиновым шлемом
гидрокостюма, а в зубах находился, выполнивший в данном случае роль боксерской
капы, резиновый загубник дыхательной трубки. И ледяная вода, в которой я
плавал, сыграла роль холодного компресса. Поэтому припухлость сошла у меня на
третий день и еще пару дней было больно жевать. Только и всего!
Много лет назад подобный
эпизод произошел со мной на Москве-реке. Подстреленная щука, весом менее
килограмма, сорвалась со стрелы и, спасаясь, удирая и не разбирая при этом
дороги, ударила меня в край маски. Тогда обошлось без последствий.
На месте встречи с друзьями мы оказались первыми.
Пошел небольшой снежок, начало быстро темнеть и, когда мы переоделись и
разожгли костер, спустились сумерки. Не удивительно, в декабре дни самые
короткие. Друзья подоспели вовремя — как раз подогрелись оставшиеся бутерброды.
За чаем мы поделились своими успехами и злоключениями, а наши спутники —
своими. К примеру, Юрий при одевании так плохо закрутил свой гидрокостюм, что
вылез из реки совершенно мокрый. Какого-либо топлива поблизости там не оказалось
и костер не разжигали. Среди снега, на ветру и морозе, он снял все мокрые
одежды и стоял совершенно голый. Прикрывала его единственная сухая вещь — шерстяной
шлем на голове. Повизгивая и поскуливая от остроты ощущений, в этом сверх
оригинальном виде он ждал, когда же, наконец, товарищ снимет свой гидрокостюм и
поделится сухой одеждой. Естественно, представив такую сцену, да еще с
комментариями очевидца, невозможно было удержаться от шуток и подначек в адрес
пострадавшего. Только не следует думать, что этот экзотический и, зачастую,
суровый спорт, которым мы занимаемся уже десятки лет, сделал нас жестокими и
бессердечными. Скорее, наоборот. Наш опыт говорит, что с доброй шуткой легче
преодолевать трудности, которых у подводного охотника, как вы сами успели
убедиться, немало. Все свои неудачи мы воспринимаем весело, без огорчения. Вот
и после этой охоты, несмотря ни на что, мы возвращались домой по-настоящему
счастливые. Навстречу нашей машине летели крупные пушистые снежинки и в свете
фар разлетались по сторонам алмазными брызгами. Каждый из нас точно знал, что
день прожит не зря.
(с) Дом Рыбака - 2001